В годы Великой Отечественной войны конная тяга применялась на лесовозной узкоколейной железной дороге в Коуровском леспромхозе на Урале. Фото 1941 года. Источник: http://infojd.ru/15/kourovka.html
Чтобы понять, какой переворот в сознании современников прозводила электрификация, надо узнать, как они жили до нее - и многие вопросы отпадут сами собой. К счастью, произведения классической литературы сохранили столь яркие свидетельства времени, что сомнений не остается: другого пути у страны просто не было. Без электроэнергии еще одну войну Россия просто не пережила бы.
Мир до Первой мировой войны обычно представляется стабильным и свободным. Границы еще не были закрыты на замки, экономики черпали энергию из угля, цена на который была сравнительно низкой - что, конечно, не устраивало сотни тысяч шахтеров, время от времени бастовавших. Но угольных бассейнов было много, и несмотря на феноменальную способность шахтеров к объединению для защиты своих интересов, не они контролировали цены на уголь.
Давно уже прошли времена, когда на британских островах добывали больше половины всего мирового угля (1870). В этом году на берегах Кальмиуса уэльский горнопромышленник Юз начинает разрабатывать уголь в Донбассе (Донецк до 1923 года назывался по имени своего основателя Юзовкой). Но за сорок лет российская угледобыча достигает уровня лишь в 12% от британской - или 7% от американской, или 13% от германской. Две трети этой добычи - Донбасс.
А между тем уголь и развитие железных дорог - это главный показатель не только экономики, но и обороноспособности государства. Шансы в вооруженном противостоянии между Россией и Германией определяются не количеством призывников или, к примеру, лошадей (здесь на 1 немецкую лошадь приходилось пять-шесть наших), а количеством и пропускной способностью железнодорожных магистралей, по которым фронт будет снабжаться во время войны, и наличием угля для паровозов. И здесь преимущество снова не на нашей стороне.
Существовала еще одна, критическая уязвимость - Петербург. Столица была сильно удалена от основных источников угля империи - Донбасса и Польши - и была вынуждена импортировать уголь из Англии. С учетом транспортных издержек он оказывался дешевле донбасского. В общей сложности импортный уголь составлял лишь 15% от выработанного в стране, но заменить его в случае войны было крайне сложно - пропускная способность ведущих в столицу железных дорог была практически исчерпана.
И вот начинается неожиданная и даже невероятная Первая мировая война. Германский флот перекрывает Балтийское море, поставки угля из Англии прекращены. Война осенью 1914 года перемещается на территорию Польши, с весны 1915 года российская Польша оккупирована Германией и Австро-Венгрией - этот источник угля также закрыт. Донецкие шахтеры, как и другие подданные империи, подлежат призыву в действующую армию, их места в шахтах заменяют старики, подростки и негодные к строевой - и добыча угля резко падает.
Донбасс еще как-то держится во время мировой войны, но германская оккупация после Брестского мира и гражданская война его добивают: многие шахты затоплены, квалифицированных шахтеров и особенно инженеров нет, добыча минимальна - она еле дотягивает до одной шестой от довоенной. Это потом, к 1940 году, Донбасс перекроет уровень 1913 года в четыре раза - а пока угля просто нет.
В те времена, когда в Москве (куда столица перебралась из Петербурга, чтобы быть поближе к энергетических и продовольственным ресурсам) заседает комиссия ГОЭЛРО, население на местах решает куда более приземленные задачи - пытается согреться. Не такая простая задача для горожанина в мире без газа, нефти, угля и электроэнергии.
Это произведение отечественной литературы известно, наверное, всем, хотя мало кем любимо - кроме миллиардного китайского народа. Но помимо сомнительного первенства в жанре "социалистического реализма", основательно забытый автобиографический роман Николая Островского "Как закалялась сталь" - это хроника достаточно безуспешных попыток преодоления энергетического кризиса в отдельно взятом городе Киеве.
От Донбасса до Киева сравнительно недалеко, но раз угля нет, то новая власть начинает заниматься организацией добычи самого простого и одновременно наименее энергоемкого топлива - дров. Чтобы наладить снабжение города дровами, герои романа - и соответствующие им в истории трудармейцы под командованием Берзина - осенью 1921 года строят узкоколейную железную дорогу на конной тяге от лесоповала в районе современного города Боярка до Киева. Всего-навсего тридцать километров, огромное количество жертв от переохлаждения и тифа - но альтернативой такому способу добычи энергии была смерть от холода и голода.
И такая плачевная картина наблюдалась по всей стране. Именно поэтому в разработках ГОЭЛРО столько внимания уделено альтернативам местным источникам энергии - а именно дровам. Авторы плана понимали, кто будет его читать и выполнять. Лесорубам поневоле в плане доказывается, что лучше уж строить плотины на реках и станции на торфе - всего-навсего потому, что для обеспечения привычного уровня энерго- и теплоснабжения рубкой и доставкой дров должно заниматься количество работников, равное двойному населению страны.
План ГОЭЛРО и последующие за ним пятилетние планы преобразили энергетику страны и подготовили ее к будущим испытаниям. Конечно, удар гитлеровцев 1941 года по нашей стране был страшен. Были захвачены или разрушены два важнейших угольных бассейна - Донецкий и Подмосковный - в сумме более половины суммарной угледобычи СССР. С осени 1941 года во многих городах была введена дровяная повинность - на лесозаготовки мобилизовывали студентов и школьников. Но уже работали Кузбасс, Караганда, Урал, Воркута, Дальний Восток. Танкеры везли бакинскую и доссорскую нефть по Волге, в верховьях которой уже работали мощные ГЭС - Угличская и Рыбинская. И поэтому даже такой страшный удар по нашей стране, как 1941 год, не стал смертельным.
