Иваньковская плотина
Гидротехники 1941 года сделали очень многое для того, чтобы врагу не удалось окружить столицу. Около двухсот километров фронта были прикрыты водой в разгаре битвы под Москвой и это не только спасло десятки тысяч жизней, но повлияло на исход сражения. Наш партнер по проекту - интернет-издание Ridus.ru продолжает серию рассказов о том, как работали гидроэлектростанции в годы Великой Отечественной войны.
Среди многочисленных задач гидроэнергетики есть одна, о которой обычные люди склонны забывать. Речь идет о предотвращении катастрофических паводков. Равнинное и заболоченное Поволжье «славилось» ими до появления Волжско-Камского каскада ГЭС (большая часть каскада построена в 50 — 80 годы прошлого века), так как большая часть питания рек здесь — снеговое, и за полтора-два месяца таяния снега реки уносят вниз большую часть годовых осадков. Объемные водохранилища сезонного и многолетнего регулирования, созданные на Волге, решили эту проблему, и мы о ней забыли. Но в тридцатые годы проблема половодий стояла «во весь рост», и сотрудники недавно созданных проектных институтов, ныне объединенных в «Гидропроект», занимались ей вплотную.
Строительство Волжской ГЭС – одной из станций Волжско-Камского каскада
Когда началась Великая Отечественная война, масштабные строительные работы были свернуты, а борцы с паводками получили диаметрально противоположные задания — организацию паводков и затоплений на пути наступающего противника. Методы, которые они применяли, не требовали ни долгой подготовки, ни особых навыков — временные плотины на небольших реках вроде тех, которые строят бобры. Они, конечно, не могли совсем остановить наступление противника, но делали участки леса и болот непроходимыми для вражеской техники, что заставляло немцев придерживаться дорог, где, конечно, остановить их войскам было существенно проще.
Однако беспорядок осени сорок первого года был таков, что группы гидротехников могли пострадать не только от врага, но и от самих себя. По воспоминаниям одного из ветеранов «Гидропроекта», однажды утром они были разбужены колхозниками, задержавшими их по подозрению во вредительстве: доказательством причастности гидротехников к немцам были их спальные мешки, которых колхозники раньше никогда не видели. Чудом удалось убедить подозрительных крестьян, что гидротехники выполняют приказы Москвы, а не Берлина.
Но самое страшное было впереди. После прорыва немцев под Вязьмой возникла ситуация, когда красноармейцы остались в окружении, а противник вышел на оперативный простор — слишком малые силы могли противопоставить ему защитники столицы. Свежие дивизии еще только формировались в восточных регионах страны, оборонительные рубежи еще не были оборудованы, не хватало оружия. И в этой ситуации германское командование решило действовать наверняка и нанести не только лобовой удар, но и два охватывающих удара к югу и северу от Москвы.
Иваньковское водохранилище
На юге на пути наступающих немцев встала Тула, оказавшаяся на грани окружения, но сумевшая остановить врага. На севере такого крупного, сильного города не было, зато там было Иваньковское водохранилище — огромный резервуар, вода из которого по каналу имени Москвы направлялась в столицу. Подошедшие к нему германские войска ждали морозов и дождались — к 20 ноября водохранилище сковал полуметровый лед.
Но именно в этот момент инженеры канала имени Москвы приняли решение, смешавшее противнику карты — сбросить воду из водохранилища. Решение было утверждено командующим Западным фронтом Георгием Константиновичем Жуковым. За сутки открытых затворов (расходы превышали 2000 кубометров в секунду) Иваньковской плотины уровень водохранилища упал на два метра; ровный лед превратился в поле торосов и стал непроходим для танков. Кстати, ушедшая в Волгу вода выработала дополнительные киловатты на Угличской и Рыбинской ГЭС, первый гидроагрегат которой был пущен за три дня до этого.
Кратер гидроагрегата Рыбинской ГЭС
Но риск прорыва немцев не был устранен, пока оставался путь южнее водохранилища — там, где канал имени Москвы преодолевал водораздел. Перекрыть этот промежуток в обороне было сложнее — ведь если спустить воду можно быстро, то чтобы накачать ее в поймы рек Яхромы и Сестры, требовалась энергия. Но благодаря Угличской и Рыбинской ГЭС энергия была, и на местах оставались по два насосных гидроагрегата из четырех, работавших на каждой из станций канала в начале войны.
За трое суток постоянной работы насосных станций сотрудникам канала удалось закачать в долины Сестры и Яхромы достаточно много воды — их уровень превысил средний уровень весенних половодий. Теперь Иваньковская плотина была закрыта наглухо, реки поднялись на 4−6 метров и вынудили прорвавшегося к каналу противника направиться к единственному участку канала, где у него еще был шанс переправиться — у города Яхромы. Но там первой ударной армией уже была создана оборона, и несколько танков врага, переправившихся на восточный берег, были уничтожены нашей артиллерией. После этого немцам пришлось отойти, а через несколько дней подошедшие из восточных регионов СССР войска отбросили гитлеровцев от столицы — в декабре началось контрнаступление под Москвой.
Канал имени Москвы был восстановлен менее чем за полгода после этого и возобновил работу в мае 1942 года.
http://www.ridus
