Когда гитлеровцы и их союзники отступали с Северного Кавказа в 1943 году, они оставляли за собой руины. Баксанская ГЭС была разрушена ими до основания. Но ее энергия была нужна оборонной промышленности, и из-за «стены Кавказа» на помощь был вызван инженеры, строившие Храми ГЭС в Грузии. Менее чем за год станцию восстановили, а первый гидроагрегат станции (срочно доставленный из Армении с Дзорагетской ГЭС) удалось запустить, о чем свидетельствует телеграмма из Кремля. Она начинается словами «Товарищу Гиндину…»
Вот ее полный текст: «Товарищам Гиндину, Зурабову, Цискрели. Поздравляю строителей и монтажников Баксанской гидростанции с успешным восстановлением гидротехнических сооружений и пуском в работу первой гидротурбины. Своей образцовой работой вы доказали, что трудная задача восстановления электрических станций, разрушенных немецко-фашистскими варварами, может быть решена в короткие сроки. Желаю вам дальнейших успехов в вашей работе. И. Сталин».
Первым в этом списке стоит выпускник Тимирязевской сельхозакадемии Арон Маркович Гиндин. В своих воспоминаниях он писал об огромном впечатлении, произведенном на него первой увиденной им электрической лампой (дело было во время Гражданской войны в Подольске, куда семья Гиндина бежала из Могилева). Так появилась мечта - энергетика. А всего через десять лет он уже строил ГЭС в Туркменистане. Затем пришел черед Грузии.
Местные ландшафты со значительными перепадами высот очень хорошо подходили для гидроэнергетики, однако дело тормозилось отсутствием техники, поэтому инженерам пришлось применять нетривиальные решения. Так, построенная с участием Арона Гиндина плотина Храмской ГЭС состоит из камней, которые река бы легко размыла – если бы не экран из нержавеющей стали, единственный в своем роде.
Но плотина – еще полбеды. Куда больше труда и времени отняло строительство напорных туннелей и водоводов общей длиной 7.5 км. Из-за них строительство станции растянулось на тринадцать лет, и пущена она была только в 1947 году, уже после окончания Великой Отечественной войны. Гиндин к этому времени – инженер с огромным опытом, прошедший огонь, воду и медные трубы (Сталинская премия 1950 года). Но его звездный час был еще впереди.
Зимой 1955 года Арон Маркович, которому в это время уже 52 года – оказывается в палатках на берегу Ангары, в должности главного инженера «БратскГЭСстроя». Здесь развертывается строительство Братской ГЭС – невиданной, огромной (в 150 раз мощнее Баксанской) станции в глухой тайге. У нее было много противников; страна переживала момент сверхнапряжения, и у нее не хватало ресурсов одновременно на космическую, ядерную, авиационную и другие гонки, в которые ее втягивала холодная война.
И тем не менее гидроэнергетики настаивали на том, что их фронт не менее важен. Использование Ангары и Енисея могло ликвидировать хронический дефицит электроэнергии в Сибири, до этого времени жившей на угле. Кроме этого, в Братске должен был быть построен крупнейший в стране алюминиевый завод – основной потребитель энергии ГЭС. А алюминий – это и авиация, и космос, и многое другое.
И все-таки строительство Братской ГЭС скорее всего было бы заморожено, если бы не революционное решение Арона Гиндина и начальника «БратскГЭСстроя» Ивана Наймушина перекрывать Ангару со льда. Они были уверены, что если «влезут в реку», то Москва будет вынуждена продолжить строительство – и не ошиблись. Это произошло в марте 1957 года; через девять лет за успешное возведение Братской ГЭС Арон Гиндин был награжден звездой Героя социалистического труда.
Вместе с Иваном Наймушиным – строителем, тоже повидавшим войну (во время обороны Москвы он руководил возведением артиллерийских позиций, потом – восстанавливал электростанции) – Арон Гиндин сделал «БратскГЭСстрой» мощнейшей организацией, строившей не только гидроэлектростанции, но и горно-обогатительные комбинаты, заводы Норильска, дороги, аэродромы и города по всей Сибири.
Именем Арона Гиндина, умершего в 1981 году, сейчас названа одна из улиц Братска.
